WWW.SKIJUMPING.RU

 
Прыжки на лыжах с трамплина и лыжное двоеборье в России. Спортивный клуб "Летающий лыжник" - Пермь. Прыжки на лыжах с трамплина и лыжное двоеборье в России. Спортивный клуб "Летающий лыжник" - Пермь. Прыжки на лыжах с трамплина и лыжное двоеборье в России. Спортивный клуб "Летающий лыжник" - Пермь.

НОВОСТИ

Счастливая звезда Томаса Моргенштерна

«Я не буду больше томить вас в ожидании: я завершаю карьеру», - с натянутой улыбкой произнес вчера усталый юноша в прямом эфире главного австрийского канала ORF 1. Эти слова мало для кого стали неожиданностью, и тем не менее, сложно найти хоть одного человека, сопереживавшего все это время судьбе Томаса Моргенштерна, в сердце которого бы до последнего не теплилась надежда.



Иногда бывает, что сама жизнь пишет сценарии ничуть не хуже именитых голливудских драматургов. И эта история – яркий тому пример. Двенадцать лет, полных невероятных успехов, побед, триумфов, страшных падений и феноменальных возвращений. Много раз Томас сгорал дотла и восставал из пепла, словно феникс, сильнее и смелее, чем прежде, – и обязательно с широкой улыбкой на лице. 

Первые испытания достались ему еще на самой заре карьеры: семнадцатилетний Томас, неопытный и юный, не справился с сильным порывом ветра в Куусамо в 2003 году, но несмотря на душераздирающе выглядевшие кульбиты по горе приземления спустя несколько недель вышел на старт второго в своей жизни Турне четырех трамплинов и поднялся на подиум в Оберстдорфе. Таким же было и падение на тренировке в Куопио в 2009 году, после которого он быстро вернулся на трамплин. Точно так же он выходил на командное соревнование на чемпионате мира в Валь-ди-Фьемме в 2013-ом, когда он прыгал, несмотря на травму колена, на обезболивающих и силе воли, почти не в состоянии держаться на ногах после второго прыжка, только чтобы взобраться на верхнюю ступень пьедестала не без помощи товарищей.

В подобных эпизодах – весь Томас: быть всегда на пределе, оступаться, падать, снова вставать, улыбаясь, как прежде, постоянно тянуться к чему-то большему, шаг за шагом, снова и снова. Под своей счастливой звездой, которая никогда его не оставляла.



На вчерашней пресс-конференции не обошлось без стандартного вопроса о самом счастливом моменте в карьере. И Томас с улыбкой, единственной не вымученной за все полчаса эфира улыбкой мягко ответил: «Турин-2006, когда мы выиграли с Кофи». Действительно, тот прыжок во втором раунде соревнования на большом трамплине на хилл-сайз с сумасшедшими прошедшими в зачет тремя оценками 19.5, позволивший ему обойти пропущенного вперед в первом раунде Анди Кофлера, – пожалуй, один из лучших прыжков Томаса в карьере. А смотря на то, как он довольно жмурится на пьедестале под звуки австрийского гимна, и вовсе думаешь, что лучший.

Про события прошедшего олимпийского сезона сказано и написано уже слишком много: газетные заголовки скорее напоминали сказочную историю в лучших традициях морфологии этого жанра за авторством Проппа. Трижды Томас попадал в передряги, трижды он поднимался, расправив крылья.

После Валь-ди-Фьемме, проблем с коленом и сложностей в личной жизни Томас смог выйти на старт сезона в неплохой, пусть и чуть нестабильной, форме. Несколько хороших соревнований, подиум в Лиллехаммере, с каждым этапом новый шаг вперед – и победа в Титизее-Нойштадте. Двадцать третья в карьере. Последняя. Потому что стремительный взлет сменился резким падением: в субботу он обнимал товарищей по команде в зоне выката, светясь от счастья, а в воскресенье его уносили с этой самой зоны выката на носилках.

Но Томас действительно родился под счастливой звездой и отделался лишь ушибами и сломанным пальцем (который, кстати, догнал его спустя десять лет: после падения в Куопио в 2003 году многие газеты писали, что кроме прочего Томас сломал тогда палец на руке, и он все эти годы удивлялся, откуда пошла тогда эта дезинформация; теперь же, спустя декаду, старые слухи материализовались). Уже через неделю он вопреки всем сомнениям вышел на старт Турне и, будучи не в состоянии самостоятельно застегнуть ботинки из-за гипса, занял второе место в общем зачете. Подобное везение лишь подстегнуло любовь Томаса к хождению по опасной грани – иначе он не умеет и каждый раз рискует всем.



Почувствовав, что ему все дозволено, что счастливая звезда над головой вытащит его из любой передряги, он начал заигрывать с судьбой и прыгать максимально агрессивно даже тогда, когда это было во вред. Как, например, это было во время ветреного этапа в Инсбруке, где на тренировке он чуть было не побил рекорд Бергизеля в опасных ветровых условиях, а потом сорвал прыжок в соревновании из-за слишком дерганного отталкивания (вспомните реакцию все понимавшего Пойнтнера: не разочарование, а облегчение и даже радость хорошему исходу). Просто потому что Томас не мог иначе.

Дальнейшие события известны всем, даже тем, кто мало интересуется прыжками на лыжах с трамплина: столько упоминаний этого вида спорта в самых разных СМИ не бывает даже во время Олимпийских игр. Страшное падение, дни томительного ожидания, героические усилия, пресс-конференция в дневной прайм-тайм по ORF 1 (почти как вчера) – и будто бы ставший старше на несколько лет за месяц, но все такой же радостный Томас в шлеме со звездой во лбу все две недели Олимпийских игр перетягивает на себя все внимание журналистов.

Возможно, телевизионная картинка искажала и смягчала действительность, но для всех, кто видел его на Играх лично, было очевидно, каких нечеловеческих усилий стоило ему приехать в Сочи. Он через силу улыбался перед камерами, пытаясь скрыть боль и страх, но выдавая себя то жестами, то прорывавшимися в стандартные интервью фразами («То, что действительно важно, – просто быть здесь, быть живым», – как-то ответил он на вопрос о результатах, кажется, на среднем трамплине), то тем, как он старательно заставлял себя не смотреть на зону выката, если кто-то падал.

Но иначе быть и не могло, и я сомневаюсь, что на планете есть хоть один человек, который бы верил, что Томас не приехал бы на Игры при наличии хоть малейшего шанса попасть на них. Просто потому что он не мог сдаться и опустить руки. «Такова моя природа», – напишет он потом об этих неделях своей жизни. Действительно, такова его природа. В этом весь Томас.



Две недели борьбы с самим собой и пара чуть не сорванных прыжков получили по-настоящему сказочное завершение: заслуги Томаса в командном серебре сложно преуменьшить. Окрыленный победой в первую очередь над собственным страхом, Томас лучезарно улыбался после соревнования, рассказывая каждому встречному о том, что он снова может прыгать, снова может летать. «Для меня эта серебряная медаль значит больше, чем любое золото», – сказал он в тот вечер, и ни у кого не могло быть и тени сомнения в том, что это не дежурная фраза для красивых заголовков.

Сразу же после того, как Томас вместе с тремя товарищами поднялся на вторую ступень олимпийского пьедестала, он объявил, что больше не будет выступать в этом сезоне и берет паузу для того, чтобы прийти в себя и полностью восстановиться. Всю весну и все лето он упорно работал: поддерживал себя в форме, тренировался, занимался с психологом. Несколько недель назад он впервые с Олимпийских игр вышел на трамплин. Но ничего не вышло.

После Игр Томас постоянно повторял, что делает все для того, чтобы вернуться. Но оставался страх, всепоглощающий страх, который удалось побороть лишь на один день, 17 февраля – и сложно представить, чего ему это стоило тогда, на склонах Кавказских гор. Отголоски падения до сих пор не позволяли ему вновь почувствовать себя уверенно. Каждый прыжок был огромным усилием над собой.



Весь последний месяц из стана австрийцев доносились вести, с каждой из которых становилось все понятнее, что мы больше не увидим фамилию Томаса в стартовом протоколе. После первого сбора на трамплине в Филлахе он признался, что это было «не слишком-то и весело». То и дело в разных интервью всплывали будто бы случайно оброненные фразы о страхе, который не удается победить. «Несколько месяцев прошло, а у меня до сих пор мороз по коже», – написал он в Твиттере после того, как вместе с частью команды съездил в роковой Кульм. Последней каплей стал прыжок на Бергизеле, капризном, своенравном Бергизеле. В тот день было ветрено: альпийский фен – явно не самые благоприятные условия для прыжков. Томас признался, что во время своего последнего прыжка ему стало слишком страшно. Сразу после приземления он собрал вещи и уехал со сборов. Решение было принято.

Томас – один из немногих, кто действительно может носить титул «чемпиона всего»:  три олимпийских золота, одно личное и два индивидуальных, и сочинское серебро, которое, как известно, дороже золота, восемь золотых медалей чемпионатов мира, одна из которых личная, три золота полетных чемпионатов в команде и две личных бронзы (при том, что Томас никогда не был ярко выраженным полетчиком), два общих зачета Кубка мира, одно Турне четырех трамплинов, 23 личных победы в Кубке мира… Список можно продолжать вечно. Теперь же обновленному составу австрийских «адлеров» придется учиться обходиться без него. Причем не только в отношении результатов: думаю, не стоит объяснять, кто именно был все эти годы центром команды, ее душой и сердцем. С новым тренером и без психологического лидера – в этом сезоне мы увидим весьма непривычную картину под красно-бело-красным флагом. Возможно, одному долговязому австрийцу придется наконец-то повзрослеть, но это повод для совсем другого разговора.

Томас признавался, что мысли о конце карьеры появились у него уже после первого падения в Титизее-Нойштадте. Но тогда это был неправильный момент. После Кульма нужное время тоже не пришло. У подобных прекрасных историй должен быть столь же прекрасный финал, и там, на «Русских горках», в одном из интервью на очередной вопрос о будущем Томас ответил, что он постарается выбрать красивый момент, чтобы поставить точку. Героически выигранная серебряная медаль в Сочи – достойный финальный аккорд.

И, по правде говоря, стоит прислушаться к словам самого Томаса: это не конец, это просто начало чего-то нового. 



Anna Konovalova. «Не во сне, а наяву», 27.09.2014

  Поделиться новостью:

‹‹ назад на Главную


© Создание и поддержка проекта - ЗАО "ТелекомПлюс"

  Rambler's Top100