За последний год в казахстанских зимних видах спорта
произошли перемены, которые впору назвать волшебными.
Азиатские игры–2011 в Алматы (правда, есть серьезные
сомнения в том, что они могут пройти именно в южной
столице) – несколько лет счастливой жизни для забытых
всеми «зимников». Это и пролившиеся финансовые ливни,
и обещания построить современные сооружения, а на
их открытия приглашать элитарных атлетов…
Бывший лидер сборной Казахстана по прыжкам с трамплина,
участник двух Олимпийских игр (в Нагано и Солт-Лейк-Сити)
Станислав Филимонов «не дотерпел» четыре года. В
2003-м он завершил карьеру.
– Теперь-то в спорт мне возвращаться поздно, а тогда
был самый расцвет моей карьеры, но мне захотелось,
чтобы моя работа оплачивалась, – говорит Станислав,
– если не шикарно, то больше 150 долларов, которые
тогда получал. Я попросил, чтобы мне подняли зарплату
до 300 долларов, получил отказ. И понял, что в прыжках
с трамплинов, а точнее в сборной, мне делать нечего.
Надоело работать на энтузиазме. Вначале было очень
тяжело – да что там! – мне еще этим летом прыжки
на лыжах снились, но потом многое обдумал и понял:
спорт – это не есть вся жизнь. Существуют же и другие
вещи…
29 декабря 2006 года – красный день в календаре
наших зимних видов спорта. И прыжков на лыжах с
трамплина в том числе. Выигранное право на проведение
Азиады стало поводом не только для потирания рук
строительным компаниям, предвкушающим будущие заработки
на постройке спортсооружений, но и надежду на долгую
счастливую жизнь «зимников». Кроме обещанных новых
лыжных трамплинов в Алматы, приглашения известного
немецкого тренера Ганса Йоахима Винтерлиха, чиновники
расщедрились на отправку пяти 16-летних прыгунов
на учебу в Австрию, где свои навыки оттачивал будущий
чемпион Олимпиады в Турине Моргенштерн.
– Мне не завидно. Честное слово. Я за ребят очень
рад, – откровенничает Станислав. – Просто тогда
были одни времена, а сейчас настали другие – более
лучшие. Не сочтите за нескромность, но во времена
моего выступления некие люди регулярно задумывались
о закрытии нашего вида спорта, мотивируя, что больших
результатов нет и не предвидится. Но я выступал
неплохо, к нашим выступлениям присматривались, и
эти неприятные разговоры поутихли. Это хорошо, что
сейчас у ребят другие условия, – отмечает Филимонов,
– новый тренер: с зарубежным специалистом лично
я мечтал работать всегда. И что нынче задумались
о перспективе: помнится, одно время меня и еще одного
парня также хотели отправлять учиться в Австрию.
Но в итоге не было денег. Как всегда…
«Чтобы что-то получить, надо…»
– Сравнивать те условия, в которых тренировался
я, и те, что есть сейчас, нельзя. Нынче у ребят
больше комбинезонов, больше лыж. И в мою бытность
спортсменом у нас даже не знали, как с лишним весом
бороться. А на одних булочках с водой разве можно
нормально готовиться и тем более выступать? Про
наши лыжные трамплины я промолчу. Как-то мы показали
их фотографию иностранным прыгунам. Они, мягко говоря,
были в шоке. «Это не трамплины. Это – горки» – такая
была их реакция.
– Был случай, когда одна моя знакомая пришла из
университета и говорит: сегодня преподавал профессор
и рассказал, что смотрел прыжки с трамплинов. И
что Адам Малыш – прыгун шикарный, а что в Казахстане
нормальных «летающих лыжников» нет. Обидно? Да не
то слово. И ведь не объяснишь же человеку, что просишь
купить новый комбинезон, потому как тебе ставят
задачу поехать на Олимпийские игры в старом и завоевать
там медаль – и получаешь отказ. Просишь дать квартиру
и получаешь в ответ: «Займи на Олимпиаде хотя бы
пятое место – купим». Не хочу, чтобы создалось впечатление,
будто я жалуюсь, – отмечает Станислав, – это констатация
факта. Мы не требовали каких-то грандиозных условий.
Новые лыжи, нормальные комбинезоны. Иностранный
тренер. Для нас большего и не надо. Я ведь не говорю,
что нужны условия, как у тех же немцев или финнов.
У них не только есть тренер, а также психолог, фармацевт,
массажист и смазчик лыж. Ведь бывало перед соревнованиями
мировые звезды совершают пробежки, спят, а мы идем,
берем утюг, парафин и сами смазываем лыжи. А если
погода поменяется, то приходится очень быстро переделывать
вчерашнюю работу…
– Иногда доходило до смешного, – продолжает Филимонов,
– когда мне заявляли, что я – трус и прыгать не
умею. Несколько раз срывался: «Берите лыжи и попробуйте
прыгнуть сами!» Я занимался прыжками 17 лет и за
это время не получил ни одной серьезной травмы,
вот с дерева падал и руку ломал, а во время прыжков
– нет. Но это не означает, что я осторожничал –
трамплин трусливых не любит. И тем более мой результат
на Олимпиаде – 25 место – в Турине из казахстанцев
никто превзойти не смог. Говорят, что Иван Караулов
на трамплине К-185 улетел на 180 м, а мой рекорд
был 177,5 м. Прихожу на соревнование, и мне заявляют:
«А твой рекорд побит!» Это хорошо, отвечаю им, –
но ведь время не стоит на месте и не факт, что сейчас
я прыгал бы хуже…
Тренерские находки
О роли личности в истории говорилось часто. Не реже
рассуждают и о тренерской способности влиять на
результаты спортсмена, будь то раскрученный футбол,
«бесконтактный» волейбол или другой, не менее достойный
вид спорта.
– Я всегда считал, что перед стартом главная задача
тренера – не мешать, – смеется Филимонов, – это
было оттого, что с одним будущим наставником сборной
я еще прыгал и как-то не видел больших изменений
от работы. А потом стало заметно, как прибавляют
те, кого я в свое время обыгрывал. Чеха Якуба Янду
помните? Лидера Кубка мира, главного фаворита туринских
Игр? Я ведь его еще в Солт-Лейк-Сити обыгрывал.
Потом у них новый специалист из-за рубежа появился
– и результаты в гору пошли. Ну а прогресс россиян
при немецком тренере Штайерте и вовсе впечатляет.
Я помню, как мой друг Дима Васильев, с которым мы
как-то даже машины из Германии гоняли, начинал прыгать:
летел он криво, вбок, а в Турине ведь он был без
одного прыжка Олимпийский чемпион! Жаль, что сил
на второй решающий прыжок у него не было…Знали бы
вы, как я тогда расстроился, что он без медали остался…
– Результаты наших сборников при Винтерлихе значительно
улучшились, и это заметно не только мне. Ребята
прибавляют, и мне иногда интересно становится, а
как бы выступал я, будь такой наставник и такие
условия для подготовки? Быть может, это кажется
нескромным, но я считаю, что сейчас я бы входил
в десятку лучших прыгунов. И уж точно претендовал
бы на «золото» Азитских игр.
«А где в Астане строить трамплины? На равнине?»
Слухи, что зимнюю Азиаду перенесут из Алматы в Астану
по политическим соображениям, ходят давно, но в
последнее время они стали реальностью. В кулуарах
говорят, что в южной столице пройдут соревнования
по бенди и фристайлу, в Щучинск будут командированы
представители лыжных гонок и биатлона, а все остальные
виды спорта (включая церемонии открытия и закрытия
Игр) отдадут Астане.
– Азиатские игры в Алмате – это очень и очень серьезно,
– рассуждает Станислав, – и такие соревнования стали
бы серьезной раскруткой для нашего спорта да и для
остальных видов. Не зря же немцы так хотят строить
трамплин, чтобы потом провести один из этапов Кубка
мира. Что касается слухов о переносе Игр в Астану…Возьмем
прыжки на лыжах – где в столице строить трамплины?
На равнинном месте?
– Знаете, чему я удивляюсь? – вопрошает Филимонов,
– тому, что у нас в Алмате в горах куда ни плюнь,
можно ставить трамплин. А Шымбулак? Это же сокровище
для прыгунов! И знаете, когда я впервые попал в
этот рай? В 2001 году, когда своим видом спорта
занимался уже 15 лет. Перед Олимпиадой нас профинансировали,
и мы впервые готовились у себя дома.
«Водные процедуры»
– В Европе наш вид спорта пользуется дикой популярностью
– и это известно всем. Но поразило другое: когда
в японском Нагано ко мне подходили и брали автографы.
А ведь даже на попадание в десятку я на тот момент
не претендовал… После того как завершил карьеру,
я еще полгода получал письма по «электронке» от
любителей прыжков на лыжах: из Австрии и Голландии.
Они спрашивали: «Почему завершил карьеру?» и жалели,
что я не выступаю. Ради таких моментов и стоит жить…
– У нас же все по-другому, – от приятных воспоминаний
Станислав возвращается в суровую казахстанскую действительность.
– Как-то остановил меня гаишник. То ли за превышение
скорости или был другой «грех на дороге». Ну я ему:
«Отпусти, мол, член олимпийской сборной». Тот спрашивает:
«А по какому виду спорта?» – «По прыжкам на лыжах
с трамплина». А мне в ответ: «Это в воду что ли?»
Что тут еще сказать…
P.S. «Я не ожидал, что обо мне вспомнят», – сказал
после разговора Станислав. И стало очень грустно.
Не только оттого, что у нас спортсмен, завершивший
карьеру, предоставлен самому себе. А потому, что
благодарность родины тем, кто представляет ее честь
на Олимпиаде, имеет порой специфический привкус.
P.P.S. «Чем занимаюсь сейчас? Перевожу людей на
своей машине. Строю дом. Если работаю плохо, столько
же и получаю. Я завишу только от себя. И это хорошо.
И я доволен всем. Ведь спорт – это не вся жизнь…»
