WWW.SKIJUMPING.RU

 
Прыжки на лыжах с трамплина и лыжное двоеборье в России. Спортивный клуб "Летающий лыжник" - Пермь. Прыжки на лыжах с трамплина и лыжное двоеборье в России. Спортивный клуб "Летающий лыжник" - Пермь. Прыжки на лыжах с трамплина и лыжное двоеборье в России. Спортивный клуб "Летающий лыжник" - Пермь.

НОВОСТИ

ВОЛЬФГАНГ ШТАЕРТ: ГЛАВНАЯ СИЛА РУССКИХ – В ИХ МЕНТАЛИТЕТЕ

Вольфганг Штаерт

Вольфганг Штаерт

Приглашение легендарного Вольфганга Штаерта на пост главного тренера российской сборной по прыжкам на лыжах с трамплина стало большим сюрпризом для всех, включая президента ОКР Леонида Тягачева. Наставник, воспитавший целую плеяду сильных спортсменов, включая Свена Ханнавальда и Мартина Шмитта, за год с небольшим до Олимпиады в Турине с энтузиазмом откликнулся на приглашение президента Федерации лыжного двоеборья и прыжков с трамплина Владимира Славского. Вольфганг Штаерт стал первым в истории всего отечественного спорта иностранцем, возглавившим национальную сборную. На чемпионате мира в Оберстдорфе российские атлеты дважды попали в шестерку лучших в командных соревнованиях, и это великолепный результат для страны, в которой нет ни единого трамплина международного уровня. В интервью Дирку Тиле и Анди Вагнеру Вольфганг Штаерт впервые в подробностях раскрыл подробности своего альянса с российским спортом.

- Что скажете о вашем контракте с русскими?

- Контракт подписан. Они обратились ко мне через две-три недели после того, как я был отставлен с поста тренера сборной Германии. Но поначалу я еще был связан с Немецким лыжным союзом (DSV) контрактными обязательствами. Потом у меня состоялась встреча с генеральным секретарем союза Томасом Пфюллером, на которой я сказал, что методы, которые были эффективны еще полтора года назад, вдруг перестали приносить результаты. Хотя спортсмены остались теми же. Значит, рассудил я, пришло время мне попробовать себя за рубежом.

- Хорошо ли вы прочитали контракт? Особенно пункты, набранные мелким шрифтом?

- Я изучил его. Могу сказать, что большая часть средств, обеспечивающих этот контракт, депонирована в Германии: они идут не из России. Это одно из условий соглашения, рассчитанного на два года. Знаете, в моем контракте с DSV тоже были пункты, набранные мелким шрифтом, которые я внимательно прочитал, однако мне это не особенно помогло.

- О суммах, понятно, вы распространяться не станете...

- Русский лыжный союз понимал, что, приглашая иностранца, будет оперировать суммами, отличными от прежних. Но у них есть ясная концепция работы: они хотят, чтобы прыжки с трамплина набирали популярность в России, они хотят полноценного присутствия на международной арене. В России с начала ноября по конец апреля стоят холода, лежит снег. Если имеющуюся там инфраструктуру укрепить постройкой трех-четырех трамплинов, можно будет говорить о хорошем потенциале русских прыгунов. Я просил себе стопроцентной компетенции в принятии решений. Я получил ее, президент русского союза Владимир Славский полностью меня в этом поддержал. Самое главное - в том, что они уже почувствовали, как дело пошло: уже есть первые положительные итоги.

- Вы отдавали себе отчет в том, что вашего авторитета, заработанного в Германии, может не хватить самого по себе, что надо будет прилагать для адаптации в России дополнительные усилия?

- Определенно. Мне было ясно, что по сравнению с работой в Германии мне необходимо будет двигаться вперед. Но профессиональный вызов! Но имидж России – великой спортивной державы! Я не хотел ни в какую другую страну.

- А были ли у вас другие предложения?

- Нет. Но у меня тогда еще действовал контракт с немецким союзом, и этим можно объяснить отсутствие интереса ко мне за рубежом. Но я понимал, что как только уйду в отставку, приглашения появятся.

- Это ведь был "прыжок в холодную воду". Что вы по большому счету знали об этой огромной стране?

- Конечно. Могу вам сказать, что, когда я первый раз прилетел на переговоры, меня везли московскими пригородами. Дома там похожи на те, которые в былые годы можно было увидеть в Восточном Берлине. Я смотрел в окно и говорил себе: Вольфганг, Вольфганг... (Смеется.) Но потом у меня состоялась встреча в русском НОК с президентом Славским, моим предшественником, а ныне - ассистентом Александром Арефьевым. Разговор получился хороший, и я сказал, что возьмусь за эту работу. Разумеется, мы условились о том, что 90 процентов всей работы будет вестись в Центральной Европе, поскольку в России для этого просто еще нет необходимой инфраструктуры. Медобследование, например, ребята проходили здесь, у нашего доктора Якоба.

- Даже если вы получили абсолютный карт-бланш, существует языковой барьер. Уверены ли вы, что все контролируете?

- (Без тени юмора.) Нет. (Смеется.) У меня под началом шесть спортсменов, четверо из которых - в Кубке мира, а еще я знаком с Арефьевым и Славским, который не говорит ни слова ни по-английски, ни по-немецки. (Хохочет.) На самом деле, когда я работал в Немецком лыжном союзе, у меня была целая цепочка подчиненных, я чувствовал себя главой некой коммуны. А сейчас я просто счастлив, что могу многое делать сам. Бывает так: есть и врач, и физиотерапевт, а люди болеют. А нет никого - все здоровы.

- Тоже метод!

- Мы договорились о том, что у нас не будет никакого сервисмена. Никаких лишних людей в команде до тех пор, пока какой-нибудь атлет не станет показывать действительно стоящие прыжки. А пока я и сам могу побегать туда-сюда. (Смеется.)

- Ваше главное дело - работа с людьми. Как вы справляетесь с этим, если не говорите с ними на одном языке?

- Главная сила русских - в их менталитете. Они не завидуют друг другу, они всегда вместе. Они не желают жить в двухместных номерах, им больше по душе четырехместные. Ильдар Фаткуллин говорит по-немецки, Денис Корнилов отлично знает английский. Эти двое все переводят остальным. Я тоже говорю на посредственном английском, и нам хватает запаса слов, чтобы понять друг друга. Первое, что я им объяснил, - это необходимость верить в себя и уважать себя. Я сказал ребятам, что они не должны ходить, повесив головы, только из-за того, что они что-то не понимают или не могут сказать из-за языковой проблемы. Я сказал им, что хочу видеть на их лицах улыбки, чтобы они говорили "добрый день", чтобы смотрели людям в глаза. И они потихоньку начинают меняться.

- Как обстоят дела с экипировкой?

- Никаких проблем. Я пообщался с представителем "Адидаса", и он заверил меня, что ни в чем недостатка не будет. С производителем одежды Майнингером тоже все гладко.

В 1984 году я был первым, прыгнувшим в его экипировке, и с тех пор у меня отличные отношения с шефом фирмы. Я вообще замечаю, что от всех деловых связей, которые я наладил в последние 15 лет, отдача невероятно высокая.

- Вы базируетесь в Хинтерцартене. Кто оплачивает пребывание спортсменов там?

- Это действительно не так дешево, поскольку на сборах мы проводим от четырех до шести недель, после чего спортсмены на две недели отправляются домой. Однако нужно понимать: Олимпиада так или иначе заставит раскошелиться! После крупных событий казна бывает пуста, но перед Олимпийскими играми она наполняется обязательно.

- Какие спортсмены приезжают в Хинтерцартен?

- Фаткуллин, Васильев, Корнилов и Ипатов. Эта четверка выкристаллизовалась благодаря своему уровню. И этот базовый уровень угрожающе высок.

- Интересует ли вас, чем живут ваши спортсмены, как зарабатывают на жизнь, что происходит в их семьях?

- Безусловно. Я знаю, сколько они получают. Я первым делом провел с каждым двухчасовые беседы, в которых попытался побольше узнать о ребятах. Когда у них дни рождения, откуда они родом, что делают их родители, братья и сестры, а также как у них обстоят дела с деньгами. Они зарабатывают по 100 евро в месяц. Каждый получил от меня подарок на Рождество. У меня друг работает в спортивной фирме, он каждому собрал пакет. Ну что они могли бы купить в Германии на 100 евро? Мы договорились с моим помощником, что в ресторанах и на автозаправках расплачиваюсь я. Еще пример: в 2004 году в Санкт-Морице, где Васильев победил, а Фаткуллин был пятым, меня спросили: сколько процентов от призовых ты хочешь взять себе? Я ответил: ноль. Все, что они выигрывают, они могут оставлять себе, и точка.

- Сколько у вас времени на раскачку? Можете ли вы до 2006 года делать, что хотите, вне зависимости от результатов?

- Вы угадали мое сокровенное желание! (Смеется.) Конечно, я мог бы отправиться куда угодно - в Америку, Канаду - и спокойно тренировать, но я ведь кое-чего требую и от себя самого. Думаю, я достаточно хорошо показал это в последние 10 лет в Германии. Мне бы хотелось двигаться вперед.

- Уточните, пожалуйста, какие задачи перед вами стоят?

- Это непросто. Для начала мне нужно было расширить нашу квоту. Мы начинали с минимального представительства - в два человека. То есть имели на каждом соревновании только два шанса, поэтому для нас большим счастьем уже было завоевание рейтинговых очков. Наша цель - на Олимпиаде-2006 пробиться во второй раунд командных соревнований и попасть в восьмерку сильнейших сборных.

- А каковы были более актуальные планы на чемпионат мира в Оберстдорфе?

- На данный момент высоких командных целей перед нашей четверкой ставить рано. Если хотя бы один выпадает из общего хора, появляются проблемы у всех. Но если взглянуть на потенциал ребят, можно говорить о том, что наше место - в решающем раунде.

- Вы сказали, что в финансовом плане до 2006 года все в порядке. В таком случае после Олимпиады для вас все начнется заново?

- Пока об этом не задумывался. В данный момент я себя чувствую очень хорошо. На меня почти не давят, в том числе и СМИ, и по сравнению со временем работы тренером немецкой сборной я значительно расслабился. Я могу спокойно работать: я сейчас не в центре внимания. Ближайшие два года я - в России. Там искренне хотят развивать прыжки: русское телевидение показывает наш вид как никогда, а Москва приняла решение строить два новых трамплина - затевается очень большое дело! Неспроста Славский рассказывает о проекте президента Путина и бундесканцлера Шредера открыть ближайшим летом совместный немецко-российский молодежный тренировочный лагерь.

- Признайтесь, вам будет приятно, когда Дмитрий Васильев прыгнет дальше немецкого спортсмена?

- (После паузы.) Скажу вам честно: я борюсь не против немцев, а за раскрытие потенциала команды, которая становится для наших очень серьезным раздражителем. Для меня новая работа - не только спортивный вызов, но и человеческий. Возможность совершенствоваться. Ведь когда тебя окружают одни и те же дела и люди, развитие приостанавливается. Теперь же я получил возможность взглянуть на многие вещи под другим углом.

- Как перемены в карьере затронули ваш быт?

- Я больше не живу в Хинтерцартене: переехал в Титизее. Больше года назад расстался со своей женой. Приближается Олимпиада, и я сделаю все для того, чтобы мы оказались подготовлены к ней на 100 процентов. Теперь мне не до личной жизни.

Газета, 27.02.2005 г.

‹‹ назад в Архив новостей - 2005
‹‹ назад на Главную


© Создание и поддержка проекта - ЗАО "ТелекомПлюс"

  Rambler's Top100